автор: Я.А.Смирнова

Нам, жителям Кольского полуострова, давно кажется привычным типичный северный пейзаж с его сопками, покрытыми разве что скромной растительностью в виде мхов, кустарников да карликовых березок.

И все-таки даже для «искушенного» северного глаза не могут не показаться удивительными ландшафты побережья Баренцева моря. Глядя с возвышенностей на эти необъятные просторы, особенно поздней осенью, видишь прямо-таки инопланетно-космическую картину — на десятки километров вокруг только серый гранит да черно-синие озера. Да редкие города – гарнизоны — Западная Лица, Гаджиево, Видяево. Вот оно, подножие Арктики.

Едем из г. Гаджиево старой военной дорогой. Вдруг совершенно неожиданно из низины

внезапно открываются возделанное поле, а чуть дальше- поселок с дымящимися печными трубами и гуляющими по улицам добротными буренками. Это Ура- губа. Но откуда и как возникло оно здесь, на самом, казалось бы, краю земли?

Задавшись таким вопросом и постепенно проникая в тайны истории Ура-губского поселения, мы познакомились с интереснейшим человеком- одной из старейших жителей здешних мест, заслуженным деятелем культуры РСФСР, настоящей поморкой, старостой прихода в честь образа Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих радости» Мирой Семеновной Шиховой.

В течение длительного времени Мира Семеновна, будучи заведующей городской библиотекой, собирала документальный материал об истории поморского поселения на Крайнем Севере, изложив его в изданном в 1989 г. небольшим тиражом историческом очерке «Село на краю земли», посвященном 125-летию Ура-губы. Да и собственного жизненного опыта нашей собеседницы хватит не на один очерк.

Она – то и поведала нам удивительную историю своей жизни, неразрывно связанную с историей поселка Ура-Губа, куда попала почти 60 лет назад в далекие послевоенные годы.

Семья потомственных финских рыбаков до войны и начала блокады жила в городке Ораниенбаум (теперь-Ломоносов) под Ленинградом. Отец Миры Семеновны был рыбаком финской колхозной артели на Балтике. Ловили корюшку, ряпушку. Мама работала в колхозе птичницей. Оба были глубоко верующими лютеранами.

Только чудо сохранило эту семью от полного истребления в 30-е годы.

Страшный период сплошной коллективизации и борьбы с «кулачеством» особенно больно ударил по финнам- ингерманландцам, малочисленному народу (140 000 человек), который занимался преимущественно рыболовством и сельским хозяйством.

После выхода в свет постановления ЦК ВКПб «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30.01.1930 началось «великое переселение народов».

Массовые переселения финнов заканчивались ликвидацией целых национальных районов. Так,

во исполнение циркуляра Главного управления милиции НКВД CCCР «Об очистке двадцатидвухкилометровой пограничной полосы от кулацкого и антисоветского элемента», вышедшего в апреле 1935 г., перестал существовать Куйвозевский финский национальный район Ленинградской области. Только в 1932—1934 гг. более 10 тыс. финнов оказались поголовно выселенными из приграничных с Финляндией районов. Усиление преследований в течение 1935 и последующие годы сильно затронуло лютеранскую церковь и ее последователей среди финского населения. Депортации ударили, главным образом, по наиболее стойким защитникам веры своих предков. Среди депортированных были те, кто находился на службе лютеранской церкви в качестве проповедников, приходских служащих, церковных старост, а также прихожане евангелическо-лютеранских общин, как правило -простые крестьяне и рыбаки , а также местная интеллигенция.

Новые выселения ингерманландских финнов связаны с началом Великой Отечественной войны. Прежде всего, с постановлением 1941 г. «Об обязательной эвакуации немецкого и финского населения из пригородных районов Ленинграда», которое прямо касалось выселения ингерманландцев. Многие из них были высланы также по приказу 21 августа 1941 г. «О выселении из Ленинграда и области социально опасных лиц» и постановлению «О выселении из Ленинграда в административном порядке социально опасного элемента», изданного властями 9 марта 1942 года.

О масштабах переселенческого движения и его темпах можно судить по тому факту, что в 1942 г. около 25 тысяч ингерманландских финнов, оказавшихся в блокаде, были в течение суток вывезены по Дороге Жизни в Сибирь в качестве спецпоселенцев, за два дня (26-27 марта) из Ленинграда и Ленинградской области было выселено 96 тысяч человек, включая и ингерманландских финнов.

К такому «социально опасному элементу», разделившему голод и ужасы блокады, сквозь бомбежки добывающим и доставляющим рыбу в голодающий Ленинград и наравне с «благонадежным», поддерживающим едва теплящуюся жизнь города на Неве, была отнесена и семья Миры Семеновны Шиховой. В 1942 г. она с родителями и братом попадает в Салехард, где остается до конца войны.

-Нас, блокадных детей , мама отхаживала рыбьим жиром. С тех пор для меня вкус рыбьего жира – это самый любимый вкус, связанный с детством, — рассказывает Мира Семеновна.

Распоряжение СНК СССР от 19 сентября 1945 г. № 1925, запрещало ингерманландским финнам возвращение на жительство в Ленинградскую область, поэтому назад в Ораниенбаум семью не пустили, хотя там оставался небольшой домик, сохранившийся, кстати, до сих пор.

Известно письмо председателя Леноблсовета Н.Соловьёва от декабря 1945 г. Председателю СМ РСФСР Косыгину А.Н. с просьбой разрешить продать 1500 домов и построек финнов и тем самым воспрепятствовать им возвращаться в Ленинградскую область. Разрешение было получено. Тысячи людей лишились последнего.

В этот период с целью восстановления народного хозяйства после Великой Отечественной Войны правительство СССР издает ряд постановлений, направленных на воссоздание системы рыболовецких колхозов на Крайнем Севере, Дальнем Востоке и на Сахалине. Принимается решение направить туда переселенцев из числа малых народов из Архангельской, Новгородской и Псковской областей.

Так семья Миры Семеновны в начале 50-х годов попала в поселок Ура-губа, названный так по имени одного из многочисленных заливов Баренцева моря , который в свою очередь берет название от реки Ура, что , как объяснили нам местные жители, означает «Олень».

К тому времени в этих местах уже давно существовали рыболовецкие хозяйства, которые появились здесь в начале 60-х годов XIX века. Ура основана в 1864 г. двумя семьями норвежских финнов. Это была первая финляндская колония на Мурманском берегу. Буквально через 6 лет после основания колонии в Уре уже было 12 хозяйств. Финны переселялись из Норвегии из-за тяжести налогов, тогда как в России действовал льготный налоговый режим для колонистов. Царским правительством предполагалось, что хозяйственная самостоятельность колонистов позволит не расходовать государственный бюджет на охрану и благоустройство территорий.

В сравнении с другими более старыми поселениями Кольского полуострова Ура-губа росла быстро. Так, становище Гаврилово, известное еще в XVIII веке, к началу ХХ века насчитывало чуть более 100 жителей, тогда как население Ура-губы превышало 260 человек. К концу XIX века в Уре имелось два двухэтажных дома.

После октябрьской революции 1917 г к 30-м годам здесь был создан передовой рыбколхоз «Энергия» (или «Тармо» по-фински), в период войны полностью разрушенный, а с 1949 года возрожденный вновь силами переселенцев, в числе которых были родители Миры Семеновны. Колхоз получил от государства новые суда – траулеры и сейнеры. Был организован рыбокоптильный завод мощностью 2 тонны в сутки, приобретены плавмастерские. Работали школа, библиотека, где много лет трудилась наша собеседница.

Работая в библиотеке, занимаясь краеведением, не думала Мира Семеновна, что ей предстоит открыть еще одну страницу истории поселка Ура-губа, да и своей собственной жизни. Страница эта называется «Храм».

Каждый по-своему приходит к вере и к Богу. Так и Мира Семеновна к вере шла своим путем. Война, блокада, репрессии, переезды. Уже в зрелом возрасте, когда, наконец, прекратилось в России вращение зловещего «красного колеса», появилась возможность не скрывать свою веру, открыто посещать храм. Ближайшим к Ура-губе православным храмом в советское время была Благовещенская церковь в Коле. Туда православные ура-губцы долгое время и ездили.

Образовавшаяся в конце 90-х годов ура-губская православная община собиралась вначале в правлении колхоза, затем в доме культуры. 10 февраля 1998 года официально считается датой основания прихода. Первоначально его старостой была Надежда Николаевна Котенко, а впоследствии- Мира Семеновна Шихова. Сейчас приход располагается в здании бывшего санатория для детей-инвалидов, страдавших детским церебральным параличом и остаточными явлениями полиемиелита. Многих детей – пациентов санатория Мира Семеновна вспоминает до сих пор, говорит, что и они ее помнят еще как библиотекаря, проводившего для них интересные и познавательные встречи с книгами, увлекательные чтения, человека, просто дарившего больным детям тепло.

Рождение храма в Ура-губе происходит невероятно тяжело. Не хватает людей, способных выполнить определенные задачи- Мира Семеновна сама стала и свечницей, и юристом, и строителем. Нужны средства для обустройства, необходимо оформить ряд юридических документов. Общая тяжелая экономическая обстановка в поселке также очень осложняет этот процесс да и подъему морального настроя, к сожалению, не способствует.

Богатейший когда-то колхоз- миллионер находится на гране беспрецедентного разорения, которое поселок, возможно, видел только после войны , когда от него осталось одно большое пепелище вследствие прицельных атак со стороны фашистских истребителей и прохождения здесь линии фронта .

За последние 20 лет численность населения сократилась с 2200 чел до 700 чел. В поселке

практически не осталось молодежи и детей. Мужская часть населения стремительно спивается. Причины этого- не какие-то природные катаклизмы, не военные действия. Во-первых- лишение людей в советские годы духовной опоры в виде веры в Бога, во-вторых — нежелание постперестроечных властей хоть как-то заниматься проблемами рыболовства, Севера , малых городов, в третьих- принятие немыслимых, чудовищных законов, фактически не позволяющих людям, живущим на море, прокормить себя- все это поставило вопрос существования таких поселков, как Ура-губа, под сомнение.

Из 12 судов осталось только одно судно, способное обеспечить лов. Если в 70-е годы вылов рыбы позволял обеспечивать свежей рыбопродукцией и местное население, и соседние населенные пункты, а, кроме того, сдавать значительную часть продукции мурманским рыбопереработчикам, то теперь улова едва-едва хватает самим рыбакам.

На ферме крупного рогатого скота из около 700 голов осталось лишь 50, едва теплится птицеферма. Молоко в связи с высочайшими показателями качества и жирности, кроме молокозаводов, специально поставлялось в больницы, детские сады, школы Мурманской области, много- продавалось населению. Сейчас его едва хватает ура-губским и видяевским детсадам.

Полностью закрыты самая северная в стране уникальная конеферма, звероферма, направлявшая пушную продукциею в Карелию, Уренгой, перестали существовать коптильный рыбозавод, хлебопекарня, выпускающая когда-то великолепный знаменитый ура-губский хлеб, который с удовольствием покупали жители ближайших поселков Видяево, Вьюжный, Гаджиево.

-Думаю, что с появлением в поселке православного храма жизнь как-то снова наладится, активизируется. Но, конечно, процессы в мирской жизни и в церковной происходят параллельно. Без подъема поселка вряд ли удастся приподнять и храм, — говорит Мира Семеновна,- не хотелось бы только, чтобы Ура-губа повторила судьбу таких поселков, как Териберка, порт Владимир, Дальние Зеленцы, Сайда и множество других, совсем недавно фактически переставших существовать. Надеемся только на Бога, на Его вразумление и нас, и наших правителей, законотворцев. А будем с Богом — поднимемся.

(943)